Социальные сети для политика — один из современных способов работы с
избирателями. За последние несколько лет появилось немало научных статей и
трактатов о влиянии политических лидеров на массы с помощью личных блогов. Тем
не менее, многие представители законодательной власти Санкт-Петербурга и
Ленобласти остаются довольно консервативными в этом вопросе.
В гостях программы «Гражданин и закон» побывал депутат Законодательного
собрания Ленобласти Владимир Петров, который, что называется, находится на
передовой борьбы за «лайки» избирателя в соцсетях. Как эпатажное поведение
влияет на продвижение законопроектов? Что нужно, чтобы из консерватора
превратиться в либерала и «открыться» для соцсетей? И как использовать рост
аудитории в свою пользу?
— Владимир Станиславович, наверное, в областном парламенте вы один из
немногих, кто так активно присутствует в медиа-пространстве и использует социальные
сети для коммуникации. Как эпатажные выходки и своеобразная подача новостей помогают
продвижению законопроектов и работе с избирателям?
Для общения с населением я
использую все подручные средства и все площадки. Но с моими избирателями, а это
жители Сланцевского района, я предпочитаю общаться лично, потому что их у меня
все-таки больше, чем подписчиков в соцсетях. Как ни странно, мои посты на тему
жизни Сланцевского района оказались не слишком интересны даже самим жителям
этого района: их больше интересует что в холодильнике, что в телевизоре, что в
кошельке. И вот эта борьба между телевизором и холодильником, она, к сожалению,
а может и слава богу, смещается в сторону холодильника.
Насчет «выходок», я бы их так не
назвал. Во все проводимые акции я вкладывал определенный смысл. Взять, к
примеру, попытку прокормить поросят на прожиточный минимум: если поросенок
дохнет от такой жизни, значит, наверное, минимальный размер оплаты труда у нас не
достаточный для нормальной жизни.
Я считаю, что сегодняшняя формула
успешной работы со СМИ связана с соцсетями. Самые прогрессивные медиа смотрят,
как реагируют соцсети и пользователи на те или иные новости. А потому, если вы
хотите преподнести какую-то информацию, надо подумать, как завернуть ее в
медиа-аппетитную обертку. Может конфетка внутри окажется не такой вкусной, но
обертка должна быть яркой, доступной, понятной.
Мы делаем общее дело с
журналистами: я стараюсь создать хоть какую-то повестку, но без журналистов не смогу
донести эту повестку до населения. Поэтому не понимаю тех политиков, которые не
общаются с журналистами, или защищаются от них жестким фильтром пресс-службы.
— В 2015 году экс-депутат Госдумы Александр Тарнавский в одном из
интервью сказал, что «Эпатажность — это не стиль работы фракции «Единая Россия».
Согласны ли вы с таким утверждением?
Еще раз повторю, сегодняшняя
система работы масс-медиа диктует определенную формулу подачи информации. И
существует два пути: либо дорасти до статуса губернатора, либо стараться
донести свои мысли до СМИ по-другому, например, через соцсети.
Однажды я с разницей в сутки
запустил две новости. Первая – по всем параметрам серьезная: я предложил
хоронить людей, не доживших до пенсионного возраста за счет Пенсионного фонда.
Это логично, граждане всю жизнь отдавали часть зарплаты в счет пенсии, но
воспользоваться этими деньгами уже не смогут. Эта новость получила ровно 1
репост. На следующий день я предложил включить книги о Гарри Поттере в школьную
программу. Охват поста был примерно 130 или 140 репостов. Видимо серьезные темы
не очень подходят для соцсетей.
— Возвращаясь к вашим эпатажным акциям, например, бумажной фигуре на
заседании ЗакСа и леденцам с изображением вице-губернатора Кучерявого. Какова цель
подобных перфомансов?
Я бы не назвал эти события
акциями. Я выполнял прямую депутатскую работу, в чем она заключается? Общаться
с избирателями, формировать законопроекты, заниматься законотворчеством и самое
главное – информировать общественность о своей деятельности в части
законотворчества идей и инициатив.
Это просто один из способов, как
с регионального уровня можно выйти с федеральной инициативой через СМИ. Моя
задача, как мне кажется, выискивать определенные пробелы в законодательстве,
которые касаются большого количества людей, и пытаться нестандартным образом
вывести их на широкую площадку общественного обсуждения. Исходя из моего опыта,
только широкий резонанс позволяет не только обсудить проблему, но и найти пути
решения.
— Депутат Виталий Милонов внес в Госдуму разработанный вами законопроект
о запрете доступа к соцсетям детей младше 14 лет. Однако министр связи и
массовых коммуникаций Николай Никифоров считает, что на практике проект
малореализуем. Почему вообще возникла идея такого законопроекта и как, по
вашему мнению, ее можно реализовать?
Представьте себя на месте матери
13-летнего ребенка. Если к нему на улице подойдет человек и предложит
приобрести курительные смеси или купить несколько литров спирта, или такой
человек позвонит по телефону, как вы отреагируете? Наверняка сдадите его в
полицию, да и сам ребенок испугается незнакомца. Но при этом подобную информацию
нетрудно найти в соцсетях, в том же «ВКонтакте». И нахождение там ребенка никто не контролирует.
Законопроект предусматривает
запрет на неконтролируемое интерактивное общение для детей младше 14 лет и
ответственность взрослых за общение детей в соцсетях. И мне удивительна позиция
представителей «ВКонтакте» по этому вопросу, которые яро раскритиковали проект
закона, при том, что он на 80 процентов совпадает с пользовательским
соглашением соцсети.
Насчет реализации закона на
практике, в частности функции регистрации по паспорту, я считаю, что это
возможно. Поскольку большую часть механической работы можно делать с помощью
техники и специальных программ и только в крайнем случае использовать труд
человека.
— Также вы хотите запретить в России «черную магию». Вспомните законопроект
«Об оккультно-магической деятельности на территории Российской Федерации» в
котором подразумевается, что гадалки и маги не смогут свободно заниматься
незаконным предпринимательством за счет суеверного населения. Им нужно будет
получать лицензии, и отвечать за качество своих услуг. Что сподвигло вас
стать инициатором такого закона? Действительно ли маги и
колдуны главное зло нашей страны?
В России есть такое явление как продажа оккультных и
магических услуг. Сейчас народные целители должны получать разрешение в
соответствующих органах субъектов РФ. А контроля за этим явлением, как и
регулирующих законов, нет. Если сферу регулировать, любой маг может публиковать
в СМИ объявления любого характера, например «Приворожу к вам Георгия Полтавченко
или Александра Дрозденко». Законопроект – своего рода толчок, чтобы государство
выразило свое отношение к проблеме. Либо оно говорит «да, рекламировать услуги
можно, но в таком то виде», либо «нет, магия запрещена». А вставать в позицию
страуса, засовывая голову в песок, пока сотни тысяч граждан отдают свои
средства аферистам и жуликам, не годится.
— Владимир
Станиславович, вы обратились к главе Минобрнауки Ольге Васильевой с
предложением заменить психологов в российских школах педагогами по
политическому образованию. Почему вы считаете, что институт школьных психологов
необходимо упразднить?
Первая проблема в том, что сейчас школьные психологи никому
не подчиняются, а значит, их никто не контролирует. Часть из них «оказывает
психологические услуги», часть – занимается преподаванием. К сожалению, их работу
измеряют не по качеству, а по количеству оказанных услуг.
Вторая проблема, которую я поднял в этом законопроекте, —
современная школа только учит, а не воспитывает. Чтобы бороться с синими китами
надо психологов не в школах держать, а запустить на те интернет-площадки, где
сидит молодежь, чтобы они заходили в друзья к подросткам, общались с ними на
стене и в переписке под своими настоящими именами. И когда это станет массовым
явлением, тогда психологи действительно смогут быть ответом на этот
«естественный отбор» в сети.
— Вы в прошлом
крупный бизнесмен, сейчас известный политик. Большинство политиков и предпринимателей
довольно консервативны. Когда и как вы «созрели» для того, чтобы вести такую
активную деятельность в социальных сетях? Почему выбрали для себя именно медийный
путь?
В политику я пришел в 2009 году, сразу после кризиса 2008
года, решил попробовать, получилось, было не остановиться. Стал региональным спикером
партии «Единая Россия». Но в 2012 году ситуация изменилась, фактически я для
всех умер как политик. Но не смотря на то, что меня похоронили, я решил
вернуться и двигаться достаточно непростым путем – через соцсети. Так я опять вышел
на политическую арену, как минимум, Петербурга и Ленобласти.
— В вашей новостной
ленте можно найти не только ссылки с вашими выступлениями, но также комментарии
к федеральным и городским инициативам и событиям. У вас стремительно растет
количество подписчиков. В скором времени ваша личная аудитория будет
значительно выше аудитории среднего СМИ Ленинградской области, как вы планируете
это использовать?
В моем понимании у меня очевидный провал по соцсетям, потому
что есть видео блогеры, у которых пот по 5-7 млн подписчиков. Есть телеграм-каналы,
которые читают 30-40 тысяч человек. Так что, места чтобы развиваться более чем
достаточно. Но я не могу целиком отдать себя этому направлению. Быть может, в
2021 году сложу полномочия и смогу переключиться с депутатства на ведение соцсетей,
стану блогером или ньюсмейкером. А пока же планирую поработать на своей стезе,
как депутат ЗакСобрания или депутат какого-то другого уровня.
